Жил-был однажды королевич, которому полюбилось скитаться по белу свету, и скитался он один со своим верным слугою. И случилось однажды, что попал он в дремучий лес, и когда наступил вечер, он нигде не мог сыскать себе приюта и не знал, где придется ему провести ночь.
Тут увидел он девушку, которая направлялась к маленькой избушке; подойдя поближе, он заметил, что девушка была молода и красива.
Он вступил с нею в разговор и сказал: "Голубушка, не могу ли я у вас в избушке приютиться на ночь с моим слугою?" - "О да, - отвечала девушка печально, - конечно, вы могли бы там приютиться, да я-то вам не советовала бы; лучше и не заходите туда". - "Почему бы так?" - спросил королевич. "А потому, - отвечала со вздохом девушка, - что моя мачеха чернокнижница - и чужих не жалует".
Тут понял королевич, что он подошел к жилью ведьмы; но так как темнота уже наступала, идти дальше было нельзя, да притом он был и не из трусливых, то он и вошел в избу.
Старуха сидела в кресле у огня и глядела своими красными глазами на пришельцев.
"Добрый вечер, - пробурчала она и потом добавила ласково: - Присядьте-ка да отдохните".
Она вздула уголья, на которых кипятила что-то в небольшом горшочке.
Дочка же предупредила обоих - и королевича, и его слугу - чтобы они ничего не пили и не ели, потому что ее мачеха варит одни только отравы.
И вот они спокойно проспали до утра.
Когда уж они изготовились к отъезду и королевич сидел уж на коне, старуха сказала: "Погодите маленько, я попотчую вас на прощанье добрым питьецом".
Пока она за тем питьем ходила, королевич уж успел отъехать, и слуга его, подтягивающий подпруги у своего седла, оставался один у домика, в то время как злая ведьма вернулась с питьем.
"Вот, снеси-ка это своему господину", - сказала она; но и договорить не успела, как бутылка в ее руках разлетелась вдребезги, ядовитое пойло брызнуло на коня и оказалось таким вредоносным, что конь тотчас пал мертвый.
Слуга побежал за господином, рассказал ему о случившемся, однако же не захотел седла бросить вместе с лошадью и побежал назад к избушке, чтобы снять седло с палого коня.
Когда же он к нему подошел, то на нем уж сидел ворон и починал его. "Кто знает, попадется ли нам сегодня что-нибудь лучше этого ворона", - сказал себе слуга. Он убил ворона и прихватил его с собою.
И еще целый день пробирались они по лесу, и все никак не могли из него выбраться.
Только уже при наступлении вечера наткнулись они на постоялый двор и вошли туда. Слуга отдал битого ворона хозяину и приказал его приготовить на ужин.
А они и не знали, что попали в разбойничий вертеп, и вот, когда стемнелось, пришли двенадцать разбойников, чтобы ограбить и убить заезжих гостей.
Но прежде чем приняться за дело, они сели за стол, и хозяин с ведьмою присели к ним же и принялись за миску с похлебкой, в которую нарублено было кусками мясо ворона.
И чуть только они проглотили кусочек-другой этого мяса, как все разом пали мертвые, потому что ворон-то успел уж поесть отравленной конины.
Во всем доме осталась тогда только одна дочка хозяина, девушка честная и ни к каким злодействам не причастная.
Она открыла королевичу все двери в доме и показала ему накопленные богатства.
Но королевич не захотел ничего взять из тех сокровищ и поехал далее со своим слугою. После долгих странствований приехали они в город, в котором жила прекрасная собою и горделивая королевна, и приказала она объявить всенародно, что изберет себе в мужья того, кто загадает ей такую загадку, которую бы она не могла разгадать: а если разгадает - голова тому долой!
Она выговаривала себе три дня на отгадку, но была так умна, что всегда угадывала предложенные ей загадки ранее определенного срока. Уже девять искателей ее руки погибли таким образом, когда прибыл королевич и, ослепленный несравненной красотою королевны, решился попытать счастья, не обращая внимания на опасность, грозившую его жизни.
Тогда явился он пред королевной и задал ей загадку: "Что бы это было такое: один жил да был - и никого не побил, а от него двенадцать пали". Она не знала, что бы это могло значить, думала и передумывала, но ничего придумать не могла.
Приказала принести все мудрые гадальные карты, перерыла их от корки до корки, да ничего путного в них не нашла. Одним словом, мудрости ее на этот раз не хватило. Не зная, как помочь беде, королевна приказала своей служанке пробраться в спальню королевича и, спрятаться там за занавеской и подслушать, что он во сне будет говорить: авось сонный-то и проговорится, и вскроет свою загадку.
Но умный слуга лег в постель на место господина своего, и когда служанка прокралась в спальню, он сорвал с нее плащ и дал ей отведать розог.
Во вторую ночь королевна послала свою приближенную в надежде, что ей, быть может, удастся подслушать; но слуга и с нее сорвал плащ и прогнал от постели розгами.
Вот уж на третью-то ночь королевич и подумал, что теперь он может спокойно улечься в свою постель; а между тем, в его спальню пробралась сама королевна, окутанная в темно-серый плащ, и присела около его изголовья.
И когда ей показалось, что он уж крепко заснул, то она с ним заговорила и ожидала, что он, подобно многим другим, станет ей во сне отвечать на ее вопросы.
А он-то, между тем, совсем и не думал спать и все прекрасно слышал и разумел.
Тогда и спросила она: "Один никого не побил - что бы это значило?"
Он отвечал ей: "Один - это ворон; поел он отравленной конины и оттого подох". - "А от него двенадцать пали? Это что?" - продолжала расспрашивать королевна. "А это двенадцать разбойников, которые мясо того ворона отведали и, отравившись им, померли".
Уяснив себе смысл загадки, она хотела ускользнуть из спальни, но королевич так крепко ухватил ее за плащ, что она должна была сбросить его в опочивальне.
На следующее утро королевна объявила, что она загадку отгадала, и приказала позвать двенадцать судей, в присутствии которых она загадку разрешила.
Но юноша попросил судей и его выслушать. "Она ночью пробралась ко мне в спальню и выспросила меня, - сказал он, - иначе она не могла бы отгадать загадки моей!"
Судьи сказали: "Дайте нам какое-нибудь доказательство правоты ваших слов".
Слуга тотчас же вынес на суд все три плаща, и когда судьи увидели темно-серый плащ, который обычно носила королевна, то они сказали ей: "Прикажите этот плащ расшить серебром и золотом, он пригодится вам для свадебного наряда".
Der var engang en kongesøn, som drog ud for at se sig om i verden. Den eneste, han havde taget med sig, var en tro tjener. En dag gik de ind i en stor skov, og da det blev aften, vidste de ikke, hvor de skulle sove om natten. Kongesønnen fik imidlertid øje på et lille hus i det fjerne, og da han kom nærmere, så han, at der stod en smuk ung pige udenfor. Han spurgte hende så, om han og hans tjener måtte bliver der om natten. "Det må I gerne," sagde pigen bedrøvet, " men jeg råder jer fra det." - "Hvorfor det?" spurgte han. Pigen sukkede. "Fordi min stedmor driver sine troldkunster derinde," sagde hun, "og hun er ikke venlig stemt mod fremmede." Prinsen kunne nok forstå, at det var en slem heks, de var kommet til, men han var ikke bange, og da han ikke havde lyst til at flakke længere rundt i den mørke skov, gik han ind i huset. Derinde sad en gammel kone i en lænestol ved ilden og så på dem med sine røde øjne. "Godaften," sagde hun, "sæt jer kun ned og hvil jer." Derpå gav hun sig til at blæse på ilden, der brændte under en lille gryde. Datteren gjorde tegn til de fremmede, at de ikke skulle spise eller drikke noget, for den gamle lavede trylledrikke. De gik så i seng og sov trygt til den lyse morgen. Da de havde gjort sig rede til at drage af sted, og prinsen allerede havde sat sig op på hesten, kom den gamle ud til dem og sagde: "Vent lidt, I må først drikke et afskedsbæger." Hun gik ind for at hente det, og imidlertid red prinsen af sted, så da hun kom ud, var der ikke andre tilbage end tjeneren, som stod og spændte sadlen fast på hesten. "Bring din herre det," sagde hun og rakte ham et glas, men i samme øjeblik gik det itu, og giften, der sprøjtede hen på hesten, var så stærk, at den øjeblikkelig faldt død om. Tjeneren skyndte sig efter sin herre og fortalte ham, hvad der var sket, men da han ikke ville miste sin sadel, løb han tilbage for at hente den. Da han kom hen til huset, sad der en ravn og hakkede i den døde hest. "Vi får måske ikke noget bedre i dag," tænkte tjeneren, dræbte ravnen og tog den med sig. De drog nu videre og gik hele dagen uden at komme ud af skoven. Sent om aftenen kom de til et værtshus og gik derind. Tjeneren gav værten ravnen, for at han skulle lave den til. Huset tilhørte imidlertid tolv røvere, og da de kom hjem og så de fremmede, ville de slå dem ihjel. Først ville de dog have noget at leve af, og de satte sig så til bords med værten og gav sig til at spise suppe og ravnekød. Men næppe havde de sunket den første mundfuld, før de faldt døde ned af bænken, for ravnen havde spist af det giftige hestekød. Der var nu ikke andre tilbage i huset end værtens datter, der ikke havde nogen del i røvernes onde gerninger. Hun viste kongesønnen alle de skatte, der fandtes i huset, men han lod hende beholde det altsammen og red videre med sin tjener.
De flakkede længe omkring, og engang kom de til en by, hvor der boede en meget smuk, og meget stolt kongedatter. Hun havde ladet bekendtgøre, at hun ville gifte sig med den, der kunne give hende en gåde, som hun ikke kunne gætte, men gættede hun den, måtte frieren miste sit hovede. Hun havde lov til at tænke sig om i tre dage, men hun var så klog, at hun altid løste gåden længe før. Mange havde allerede sat livet til på denne måde, men da kongesønnen så, hvor dejlig hun var, besluttede han at vove alt for at vinde hende. Han gik så op til hende og spurgte: "Hvad er det: en dræbte ingen og dræbte dog tolv." Hun grundede og grundede på, hvad det dog kunne være, men hun kunne ikke finde ud af det. Hun slog op i sine gådebøger, men der stod ikke nogen løsning. Den gåde gik over hendes forstand. Da hun ikke vidste, hvordan hun skulle klare sig, befalede hun sin pige at liste sig ind i kongesønnens soveværelse og høre, om han ikke talte i søvne. Men tjeneren havde lagt sig i sin herres seng, og da pigen kom ind, rev han hendes kappe af hende og jog hende ud. Næste nat sendte kongedatteren sin kammerjomfru derind for at prøve om hun ikke havde bedre held med sig, men tjeneren tog også hendes kappe og jog hende ud. Kongesønnen troede nu, at han ikke havde mere at frygte, og den næste nat lagde han sig selv i sin seng. Da kom kongedatteren ind med en tågegrå kappe på og satte sig ved siden af ham. Da hun troede han sov, begyndte hun at tale til ham og tænkte, han ville måske som så mange andre svare i søvne. "Hvad er det, en dræbte ingen," spurgte hun. "Det er en ravn, der spiste af en hest, som havde fået gift, og døde deraf," svarede han. "Og hvad er det: og dræbte dog tolv?" spurgte hun igen. "Det er tolv røvere, der spiste ravnen og døde deraf," svarede han. Han havde imidlertid slet ikke sovet, og da hun ville liste sig bort igen, greb han fat i hendes kappe og beholdt den. Den næste morgen erklærede kongedatteren, at hun havde løst gåden, lod tolv dommere komme og fortalte dem, hvad opløsningen var. Men kongesønnen bad, om han måtte få lov til at tale og sagde: "Hun har listet sig ind til mig i nat og fået mig til at sige, hvad det var, ellers havde hun ikke kunnet vide det." Dommerne spurgte, om han kunne bevise det, og han lod da tjeneren bringe de tre kapper. Da dommerne så den grå, som prinsessen plejede at bære, sagde de: "Lad den brodere med guld og sølv, så skal den være kongedatterens brudekappe."