老希尔德布朗


Старый Гильдебранд


从前有一个农夫和他的老婆,村里的牧师迷恋着他的老婆,早就希望和她痛痛快快地过一天,农夫的老婆也有此意。 一天,牧师对农妇说:"听着,我的朋友,我想出一招,我们可以痛痛快快地在一起过一天。我来告诉你,礼拜三那天,你必须躺在床上别起来,告诉你丈夫你病了,使劲呻吟,就跟真的病了一样,你一直得装病装到礼拜天,那天我要布道,在布道中我会说无论谁家里有生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何的病人,谁就要去意大利的高克利山朝圣,在那里用一个铜板买一配克的桂树叶,生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何的病人马上就能药到病除,恢复健康。"
"我会想法子的。"农妇立即答应。 礼拜三一到,农妇就按商定的办法躺在床上大声地呻吟,不停地折腾,她的丈夫为她想尽了办法,可丝毫不见效,礼拜天到了,农妇嘱咐:"我已经病入膏肓,来日不多了,我想在临死前作一件事,就是聆听牧师今天的布道。"农夫闻言道:"啊哈,我的宝贝,你可不能动,如果你起来,你的身体会更糟糕的。这样吧,我去参加布道,我会仔细听的,然后把牧师的话一字不漏地告诉你。"
"那好啊,"农妇说:"去吧,用心听,回来后给我重复一遍。"农夫去听布道,牧师讲无论谁家里有生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何的病人,谁就该去意大利的高克利山朝圣,在那里用一个铜板买一配克的桂树叶,生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何病人马上就能药到病除,恢复健康。 谁要去朝圣,弥撒完后找他,他会提供装桂树叶的口袋和铜板。 听完牧师的一番话,最高兴的就数农夫了,他随即找到牧师,拿到装桂树叶的口袋和铜板。 事情办妥后,他就往家走,还没进家门就喊道:"哈哈!亲爱的老婆,现在你简直就跟病好了一样!牧师在布道中说无论谁家里有生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何病人,谁就要去意大利的高克利山朝圣,在那里用一个铜板买一配克的桂树叶,生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何病人马上就会药到病除,恢复健康,我现在已经从牧师那儿拿到口袋和铜板,为了你早日康复,我这就起程。"说完他就走了。 他刚刚离去,牧师就到了,牧师进来的时候,农妇还没起来。
放下这一对暂且不提,先去看看农夫,他步履如飞,分秒不停,为了早到高克利山心急如焚 ,半路上遇到了他的侃山老友。 他的侃友是个作鸡蛋生意的,他刚在市场卖完鸡蛋出来。 "上帝保佑,"侃友问道:"你这么着急是上哪儿去呀?""感谢上帝,我的朋友,"农夫答:"我的老婆生病了,我今天去听了牧师的布道,他讲无论谁家里有生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何病人,谁就要去意大利的高克利山朝圣,在那里用一个铜板买一配克的桂树叶,生病的孩子、生病的丈夫、生病的老婆、生病的父亲、生病的母亲、生病的兄弟姐妹或其他任何病人马上就会药到病除,恢复健康,我已经从牧师那儿拿到口袋和铜板,现在去朝圣。""听着,侃友,"鸡蛋贩子对农夫说,"你是真的傻到连这种鬼话都相信吗?你知道那意味什么吗?牧师想和你老婆单独风流一天,不愿意被别人看见,所以他编造了个借口把你支开。"
"天地良心!"农夫叫道:"我不能相信这是真的!""过来,"侃友说:"我告诉你怎么做。坐进我的鸡蛋筐里,我把你背回家,到时你自己看吧。"事情就这么定了,侃友把农夫放到筐里,背着他往家走。
当他们到家时,啊哈! 这里可真是热闹非凡呀! 农家院里的家禽几乎都被农妇杀光了,她还烙了薄饼,牧师也在场,他随身带着提琴。 侃友敲敲门,农妇问道是谁。 "是我,侃友,"鸡蛋贩子答道,"我想借住一宿。鸡蛋在市场上没卖掉,我只好把鸡蛋背回家,天已经黑了,而且鸡蛋太沉,我实在背不动啦。"
"可真是的,我的朋友,"农妇说:"你来得太不凑巧了,可是你已经到了这儿,没办法。进来吧 ,坐在火炉边上的板凳上歇歇脚吧。 "然后她把侃友和他背上的筐子安置到火炉旁边的板凳上。牧师和农妇享尽风流,无比快乐,最后,牧师提议:"听着,我亲爱的朋友,你的歌唱得很好听,给我唱首歌吧。 ""噢,"农妇说,"我现在唱不了。 年轻的时候,我的确唱得不错,可那个时代已经是一去不复返啦。 "
"来吧,"牧师再次请求,"唱首情歌。"
农妇不再坚持,她开始唱道:
"意大利有座山叫高克利,
我把我的丈夫支到那里。 "
接着是牧师唱:
"我希望他离去一年不回,
桂树叶口袋归他我永远不想。
哈里路亚。 "
这时在后房的侃友开始唱(我得告诉你那农夫叫希尔德布朗),侃友唱到道:
"你在干什么,我亲爱的希尔德布朗,
你准备在火炉边的凳子上呆上多长?
哈里路亚。 "
然后农夫在筐子里也跟着唱:
"今天我唱歌是气不打一处来,
在这筐里我是一刻也不想呆。
哈里路亚。 "
一边唱,他一边从筐子里爬了出来,用鞭子将牧师抽出门外。
Жили-были когда-то крестьянин с крестьянкой, и приглянулась крестьянка сельскому попу; очень ему хотелось провести с той крестьянкой весь день в свое удовольствие, той этого тоже хотелось.
Ну, вот и говорит он раз крестьянке:
- Послушай, милая моя крестьянка, я теперь кое-что надумал, как нам с тобой вместе весь день провести в полном удовольствии. Знаешь что, ложись-ка ты в постель в ночь под среду да скажи своему муженьку, будто ты заболела, да только жалуйся и стони покрепче и делай этак до самого воскресенья, когда я проповедь читаю. А я скажу в своей проповеди, что ежели у кого в доме есть больной ребенок, или больной муж, или больная жена, или отец болен, мать больна, или сестра, брат или кто другой из семьи, пускай тот отправится на богомолье на гору Геккерли в Вёлишланд, где можно за один крейцер купить целую осьмину лаврового листа, и тотчас у того выздоровеет больной ребенок, больной муж и жена больная, больной отец, больная мать, больная сестра или кто другой из семьи.
- Я так и сделаю, - сказала на это крестьянка.
Ну, после того под среду улеглась она в постель и стала на болезнь жаловаться, как никогда еще не жаловалась, и муж делал с ней все, что только знал, но ничто не помогало. Вот наступило воскресенье, а крестьянка и говорит:
- Мне так неможется, словно смерть моя подходит, и одного б мне хотелось перед своей кончиной - это послушать проповедь нашего господина пастора, которую он будет нынче читать.
- Ох, дитя мое, - сказал на это крестьянин, - не делай ты этого, а то может сделаться тебе еще хуже, ежели ты подымешься. Знаешь что, пойду-ка я на проповедь сам, внимательно ее выслушаю и все тебе перескажу, что скажет господин пастор.
- Ну, - сказала крестьянка, - ступай уж ты, но слушай внимательно и расскажешь мне все, что слышал.
Вот пошел крестьянин на проповедь; начал господин пастор читать проповедь и говорят:
- И ежели у кого имеется в доме больной ребенок или больной муж, больная жена или отец болен, мать больна или сестра, брат или кто другой из семьи, то пусть отправится тот на богомолье на гору Геккерли в Вёлишланд, где можно за один крейцер купить целую осьмину лаврового листа, - и тотчас выздоровеет у того больной ребенок, больной муж, больная жена, больной отец, больная мать, больная сестра, брат или кто другой из семьи; и кто пожелает предпринять такое странствие, должен после окончания мессы прийти ко мне, и я дам тому мешок для лаврового листа и крейцер.
Никто так не обрадовался, услышав это, как крестьянин. После окончания мессы направился он тотчас к попу, и тот дал ему мешок для лаврового листа и крейцер. Вернулся крестьянин домой и только вошел в двери, да как закричит:
- Хе-хе, милая женушка, теперь уж считай, что ты выздоровела! Господин пастор сказал нынче в проповеди, что ежели у кого в доме имеется больной ребенок или больной муж, больная жена, отец болен или больна мать, больна сестра, брат или кто другой из семьи и ежели тот отправится на богомолье на гору Геккерли в Вёлишланд, где целая осьмина лаврового листа стоит один крейцер, то выздоровеет у того больной ребенок, больной муж, больная жена, больной отец, больная мать, больная сестра, брат или кто другой из семьи. Я уж получил от господина пастора и мешок для лаврового листа и крейцер и сейчас же отправляюсь в дорогу, чтоб ты поскорей выздоровела.
И он ушел из дому. Но только он ушел, поднялась тотчас крестьянка с постели, и поп был уже тут как тут. Но теперь мы оставим их вдвоем, а сами пойдем вместе с крестьянином. Между тем он уже далеко отошел, чтоб поскорее взобраться на гору Геккерли; вот идет он, торопится и встречает на пути своего кума. А был его кум торговец яйцами и возвращался как раз с рынка, где продал яйца.
- Здорово! - говорит ему кум. - Куда это ты, куманек, так торопишься?
- Да вот, кум, во святые места, - отвечает крестьянин, - жена у меня заболела, а слыхал я нынче в проповеди господина пастора, что ежели у кого в доме имеется больной ребенок или больной муж, больная жена, больной отец, больная мать, сестра больная, брат или кто другой из семьи, то пусть тот отправится на богомолье на гору Геккерли в Вёлишланд, где целая осьмина лаврового листа стоит один крейцер, - и выздоровеет у того враз больной ребенок, больной муж, больная жена, больной отец, больная мать, сестра больная, брат или кто другой из семьи; вот и взял я у господина пастора мешок для лаврового листа и крейцер и иду теперь на богомолье.
- Но послушай, куманек, - говорит кум крестьянину, - неужто ты такой простофиля, что всему этому поверил? Знаешь, в чем дело? Да ведь попу охота провести с твоей женой весь день вдвоем в полное свое удовольствие, потому они тебя и околпачили, чтоб ты им не мешал.
- Да что ты? - сказал крестьянин. - Хотел бы я проверить, правда ли это.
- Ну, - сказал кум, - знаешь что, садись-ка ты ко мне в корзину от яиц, а я тебя домой отнесу, и ты все сам увидишь.
Сказано - сделано; посадил кум крестьянина к себе в корзину и принес его домой. Как пришли они домой - го-го, как там весело было! Зарезала крестьянка почти все, что у ней во дворе находилось, напекла пышек, и поп уже был тут как тут и притащил с собой скрипку. Постучался кум в дверь; спрашивает крестьянка, кто там такой.
- Кума, да это я, - говорит кум, - пустите меня нынче на ночлег, яиц-то я на рынке нынче не продал, приходится мне их домой тащить, а они-то ведь очень тяжелые, мне их не донести, да и на дворе уже темень какая.
- Да, куманек, - говорит крестьянка, - пришли вы что-то не во-время.
Ну, ничего не поделаешь, входите, забирайтесь на печь, на лежанку подальше.
Вот забрался кум со своею корзиной на печь; а поп и крестьянка были уже навеселе.
Вот поп и говорит:
- Слушай, голубушка, ты ведь умеешь петь так хорошо; спой-ка мне что-нибудь.
- Ах, - говорит крестьянка, - петь я уж теперь разучилась, вот в молодые годы умела я петь хорошо, а теперь это прошло.
- Э, да спой, - говорит снова поп, - хоть немножко.
И начала крестьянка петь:
Я муженька, однако, ловко отослала
На гору Геккерли, теперь одна осталась.
А тут и поп за нею запел:
И хорошо б ему там целый год остаться,
Да все с мешком по Геккерли бы шляться.
Аллилуйя!
А там на печке и кум запел себе тоже (надо сказать вам, что звали крестьянина Гильдебрандом), затянул он песенку:
Гильдебранд, любезный мой,
Что ж забрался ты на печку, дорогой?
Аллилуйя!
А там запел и крестьянин в корзине:
Таких я песенок не в силах больше вынесть,
Хочу скорее из корзины вылезть.
Вылезает он из корзины и начинает попа бить, колотить; и прогнал его так из дому.